Гасила надежды огонь в очагах,
Сорвавшись в неистовой пляске,
И щедро дарила сомненья и страх,
И лики срывала, как маски.

В остывших каминах кружилась метель,
Листва опадала и тлела.
Ложилась тоска в ледяную постель
И щерила зубы под скрежет петель,
И сердцу стучать не велела.

Заштопали небо косые дожди,
Рассвет утонул в мутных лужах...
Зачем же ты, сердце, все бьешься в груди?
Чего же тебе еще нужно?..
- Я не знаю, чьи это стихи, - сказал он, все также ни на кого не глядя, - но вот почему-то вспомнились.
- Клево! – высказался Панька, выражая мнение большинства.
Ну, они-то, может быть, и не знали, что тут Гури декламировал, зато лично я была отлично осведомлена на этот счет. Это были МОИ стихи! Мне захотелось надеть эту мандолину или виолу на голову декламатору, но я просто оцепенела и смотрела на этого притворщика, кажется, не мигая. Счастье, что в гостиной царил полумрак, и моя пылающая физиономия не бросалась в глаза, а за треском дров в камине никто не расслышал, как лихорадочно колотится сердце. Он знал, какой произвел эффект, но в мою сторону не глядел, уж и не знаю - почему. Стеснялся, видимо, если слово «стеснение» совместимо с этим героем-любовником хоть в одном из миров. Пришлось сделать над собой героическое усилие, пока публика не заметила моего состояния. Кажется, мне это удалось.
Вечер незаметно перешел в ночь. Пора было отправляться спать. Я поднималась по лестнице последней, чувствуя, КАК! Гури смотрит мне вслед. Поддавшись порыву, я обернулась и кивнула ему, пока он взглядом не пробуравил дырку в моей спине. С него станется! Он понял правильно: встал с дивана, подбросил в камин дрова и уселся обратно. Кеша ткнулся носом мне в лицо и тихо сказал:
- Иди и ничего не бойся. В конце концов, Гури не черный вампир, а обыкновенный человек. Не съест же он тебя, в самом деле.
Не вампир-то, не вампир, но если б я знала, что ты, черт возьми, такое, Гури Рондольф!
Я открыла дверь в спальню и дракон, вскарабкавшись на постель, свернулся калачиком и закрыл глаза. Подождав, пока за стеной Шаман ляжет спать, я тихонько выскользнула из комнаты. Стараясь не шуметь, спустилась в гостиную и уселась в кресло напротив любимого мужчины.
Несколько минут мы молча глядели друг на друга, и за эти чертовы несколько минут его внешность стремительно менялась. Осталась прежней только одежда, из которой на меня смотрел мой землянин.
- Ну, здравствуй, - сказал он, когда метаморфоза полностью завершилась. – Не ожидала?
- А ты? – ответила я вопросом на вопрос, чтобы хоть как-то выиграть время и собраться с мыслями.
Но Гури (пусть он остается под этим именем, раз уж мы на Церре, а не на Земле), как всегда, не дал мне ни минуты.
- Иди ко мне, - позвал он.
Однако на сей раз, я решила проявить характер. Слишком много накопилось вопросов, на которые я хотела получить ответы.
- Нет. Сначала ты мне все объяснишь. Почему ты здесь под другой внешностью? И в каком качестве? Ты двойник или это какое-то колдовство местного разлива, что, считав мои мысли, спрятанные внутри меня неизвестно даже мне самой куда, ты принял облик знакомого мне человека? И как мне тебя называть?
Гури не ожидал подобного натиска и смутился. На Земле бы с ним такого не произошло, но мы были не на Земле. Он долго молчал, видимо, решая, стоит ли мне все объяснять. На моем лице читалось, что я намерена во что бы то ни стало докопаться до истины, чего бы мне это не стоило, даже прибегнув ко всем магическим средствам, имеющимся в моем арсенале. В конце концов, он сдался.
- Я не знаю, двойник я или нет. Настоящий Гури Рондольф не обладал магией. Он погиб во время налета черного облака. Сгорел под обломками здания. Я же попал на Церру задолго до этого.
Значит, еще до Бора и в то время, когда прибор, определяющий двойников еще не создали. Черт! А как было бы здорово вывести его на чистую воду! Бор сказал, что просканировали всю Церру и никого не нашли, кроме пришельцев с острова Дракона. Что-то здесь явно не так. Но боюсь, что правды по этому вопросу я не услышу ни от Бора, он явно не в курсе, ни уж, тем более, от этого красавчика. Отмажется любимый, не ходи к гадалке.
- Мы с Гури дружили. Я часто бывал у него дома. Горе его матери было безмерно, отец Гури погиб у нее на глазах, она искала сына повсюду, не зная, что его тоже нет в живых. Я пошел к Верховному Магу и попросил, чтобы мне придали внешность Гури и наделили возможностью ее развеивать и восстанавливать обратно. Верховный Маг согласился. Поэтому я сказал матери моего друга, что должен уехать, а через день появился у нее в качестве ее родного сына, снабженный памятью всей его предыдущей жизни. Помимо этого меня научили еще кое-каким элементарным штучкам. Прежний Верховный Маг был великий волшебник. Сейчас он преподает магию на острове Дракона. Однако даже ему оказалось не под силу определить, кто я - ошибка природы или загадка науки, в том числе и магической. Моя же память о том, что со мной происходило, осталась при мне. На Церру я попал во сне. Заснул на Земле, а проснулся здесь. И ничего особо выдающегося со мной до этого не происходило, что дало бы мне возможность хоть как-то объяснить это перемещение. Знаю только, что если вернусь, то в тот же момент, когда этот прыжок в другое измерение состоялся. Буду ли я помнить обо всем, что со мной здесь произошло – я не знаю.
И мать Гури не почувствовала подмены?
Значит, сканер Бора не совершенен. Скорее всего, предшественник нынешнего Верховного Мага был покруче. Неспроста его взяли преподавателем в Высшую Академию. Черт, опять тайна покрыта мраком.
- Она умерла полгода назад. Перед смертью она сказала мне, что все поняла сразу, но благодарна мне за то, что я попытался создать иллюзию, и жалеет только, что я не ее настоящий сын.
- У Гури была девушка? – я очень постаралась, чтобы мой голос предательски не дрожал.
- У него никогда не было ничего серьезного, а потому, принимая его облик, я, к счастью, не оказался связан никакими его обязательствами.
Одного я не понял. Как ты умудрилась при первой же встрече практически содрать с меня маску? Мне понадобились все мои силы, чтобы Павлик и Шаман не увидели моего настоящего лица. Когда я услышал: «Королева в восхищении!», то с содроганием ждал, что ты, как Маргарита, с отчаянием закричишь на весь мир: «Я хочу, чтобы мне сейчас же, сию секунду, вернули моего любовника, мастера!». Черт, я не поручусь, что это не оказалось бы магическими словами, заставившими исчезнуть мой камуфляж.
- Не знаю, как у меня это получилось. Видимо, присутствие дракона повлияло. Этих, по выражению старого Мойсы, пернатых обмануть невозможно, а Кеша ко мне находился ближе всех, ибо сидел за пазухой.
- Помнишь, ты просила меня соврать, что я люблю тебя?
Еще бы я не помнила! Такое не забывается. Хотела бы я посмотреть на человека, страдающего амнезией на любовные признания.
- Помню.
- Ты думаешь, я в тот момент врал?
- Карты - не милиция, друг мой. Откуда мне знать? Может, да, а, может, и нет. Может быть, тебя до этого никто не просил врать по данному вопросу, и тебе так понравилось, что, в конце концов, ты сам в это уверовал. С тобой я никогда ничего не знала наверняка. Одни сплошные сомнения. Как в пошленьком анекдоте: «- Ты обещал на мне жениться. - Мало ли что я на тебе обещал». И потом, что за отношения у нас были? Встречи-то можно по пальцам пересчитать.
- Так у героев Шекспира вообще всего одна совместная ночь в багаже, а какая любовь!
- Мы не Ромео и Джульетта.
- И, слава Богу! А то, представляешь, родовая вендетта, дуэли, отравления, - Гури делал вид, что наслаждается нашим разговором.
Ну, да. Так я и поверила. Где–то в глубине его глаз яростно вспыхивали знакомые мне сумасшедшие искорки, свидетельствующие о том, что мысленно он уже занят со мной совсем другим делом. Думает, что я не вижу, как он пытается незаметно расслабить тело, унять дрожь в руках и дышать спокойно и непринужденно. Интересно, надолго ли хватит его терпения? Мое–то кончилось давным-давно, даже не знаю, на каких остатках здравого смысла я еще держалась, но мне было важно, безумно важно услышать, что я ему по–настоящему нужна. Нужна здесь и сейчас и, самое главное, насовсем.
- Иди сюда, Алиска, - позвал он снова и протянул ко мне руки.
И пяти минут не прошло. Черт, я боялась. Мои воспоминания вырвались наружу, я стремительно теряла контроль над рассудком, эмоции бушевали не хуже цунами и не спрашивайте меня – возможно ли это природное явление в отдельно взятом организме.
Видя мою нерешительность, Гури рывком вскочил с дивана и в один миг очутился на подлокотнике моего кресла, нагнулся над моим лицом и поцеловал так, что... (Боже, как же я по нему соскучилась!)
- Я не врал, любимая!..
…Когда мы опомнились, наступило утро.
- Если бы почтенная публика прислушалась к моим словам, то я посоветовал бы ей немножечко поспать, причем, каждому на своем месте, - тихонько проворковал Кеша, проходя мимо дивана на кухню.
Совет был явно не лишен смысла. Выскользнув из объятий Гури, я подобрала разбросанную одежду и быстренько рванула наверх, в свою комнату. Тем временем, вернувшийся с кухни дракон, аккуратно сложил шмотки моего возлюбленного на кресло, заговорщически ему подмигнул и неторопливо направился в сад. Впрочем, ничего этого я не знала. Едва моя голова коснулась подушки, как меня не стало ни в одном из миров, и до полудня это было правдой, только правдой и ни чем, кроме правды.
* * *
Мы с Гури потерпели полное фиаско, пытаясь скрыть наши взаимоотношения. После этой сумасшедшей ночи одного взгляда на наши счастливые морды оказалось достаточно, чтобы даже младенец уяснил себе – эта парочка более чем неравнодушна друг к другу. Днем мы шлялись по городу, иногда заходя к нему домой, где нам никто не мешал, а в сумерках все сходились в гостиной у Павлика.
А город и впрямь был замечательный. Теперь я понимала чувства Бора гораздо лучше, когда он рассказывал, что влюбился в него с первого взгляда. Радужная структура, охватившая весь старый город, отличалась удивительной гармоничностью, все располагалось на своем месте. Новый город сохранил только цвета семи главных улиц и ворот, а на остальном свободном пространстве между цветными лучами, можно сказать, местными главными магистралями, царило полное разнообразие, свойственное любому населенному пункту. Больше всего мне нравился зеленый сектор, целиком отданный детям. В нем полностью отсутствовали жилые дома, зато как ромашки на лужайке тут и там из зелени садов, скверов и парков выглядывали детские сады и школы. Здесь же расположились всевозможные качели, карусели, горки и пруды и даже зоопарк. Повсюду от восхода до заката звенел детский смех, даже птицы, казалось, тут пели звонче и веселее, цветы цвели ярче, а взрослые улыбались гораздо чаще, чем обычно.
Павлик, Шаман и Кеша на наши прогулки деликатно не напрашивались. Сашка изучал город под руководством местного жителя Паньки, а Кеша путешествовал за пазухой то у одного, то у другого. Так уж вышло, что все мы, не сговариваясь, не заходили в синий и фиолетовый сектора, как бы приберегая это на потом. Хотя знали, что в синем находятся религиозные храмы, несколько высших академий, а фиолетовый был целиком отдан магам. В голубом располагались высшие технические школы, административные структуры, в желтом – гильдии ремесленников, в оранжевом – творческие гильдии и мастерские, и в красном – лечебные учреждения, хотя внутренние помещения местных эскулапов были, конечно же, более спокойных расцветок. Хотя, справедливости ради стоит сказать, что и сам красный цвет домов здесь отличался радостью и чистотой, а не навевал страха зловеще-кровавыми оттенками.
Я рассказала Гури все, кроме того, что мне и Шаману предстоит дальняя дорога. Он предложил мне переехать к нему, но с предложением руки и сердца не спешил, хотя я теперь доподлинно знала, что он меня любит, что ему действительно нужна только я и больше никто. Однако я, сдуру наверное, решила отыграться за все его фортели в измерении Земля и отказалась переезжать, выдвинув, как аргумент, что пока не готова к совместной жизни и мне надо привыкнуть к мысли, что у нас все серьезно, а не как на родной планете. К тому же мне совершенно не улыбалась ситуация, когда в один прекрасный день, не подозревая ни о чем, уснем мы вместе, а проснусь я одна, поскольку мой любимый по неизвестным причинам и неизвестным образом возвернулся на альма-матер. Это показалось Гури достойной отговоркой, и мы оставили все, как есть.
А время неслось со скоростью взбесившейся кобылы, и когда однажды утром примчался Бор и потащил нас Шаманом распределяться по учебным заведениям, мы с жалостью обнаружили, что каникулы кончились.
* * *
С зачислением в Академию Боевых Искусств у Саньки проблем не возникло. Да и откуда им было взяться, если там принимали всех желающих.
А со мной, как и всегда, начались недоразумения. Я никак не поддавалась тестированию. Мэтр Па Гри, облаченный в длинный фиолетовый плащ, несколько скрывавший истинные размеры спрятанного под ним немаленького тела, в недоумении скреб кудрявую бороду. То, что способности у меня есть, магу было видно невооруженным глазом, а вот какие они, этого он никак не мог определить. Пришлось вызывать подкрепление. В комнату вошли двое магов: мужчина, чем-то похожий на самого мэтра, такой же большой и бородатый, и женщина с миловидным спокойным лицом, одетые в такие же фиолетовые плащи, полностью скрывающие одежду. (Цвет плаща определялся принадлежностью к той или иной гильдии.)
- Гри, дорогой, попроси ее снять кольцо, - певуче, как Татушка, сказала женщина. – У нее же на пальчике подарок одного из наших выпускников, разве не видишь?
Дорогой Гри уставился на мои руки. Я почувствовала горячую пульсацию на пальце, и через несколько мгновений кольцо Беса стало видимым.
- Откуда оно у тебя? – ошарашено спросил Верховный Маг.
Я смутилась. Почему-то не хотелось рассказывать о Бесе. Что-то удерживало меня от откровенности. Нет, никакой угрозы или подвоха я не ощущала, но рот отказывался открываться, и я лихорадочно соображала, как бы половчее соврать, чтобы моя байка не очень отличалась от правды.
- Это долгая история, - наконец выдавила я из себя. – Не будем терять времени. Вас устроит, если я скажу, что мне его подарили, как талисман?
Уважаемый Мэтр сокрушенно развел руками, а вызванные на подмогу маги только загадочно улыбнулись. Я сняла кольцо и положила его рядом с собой на край стола. Через мгновение в моей голове замелькали картинки обучения у Татушки вплоть до того момента, где Бес оставил мне письмо. Впрочем, самого Беса в моих воспоминаниях не наблюдалось. Через едва заметную паузу мы с Татиком разглядывали карту в библиотеке, потом последовали: опыт с моей неудачной телепортацией, появление Шамана, встреча с вампиром по дороге к дому Павлика и, наконец, прогулки с Гури в зеленом секторе. Тестирование закончилось.
- Так, вот, значит, какие дела, - произнес Верховный Маг, вцепившись в бороду обеими руками. – Ну, что ж. В Академию ты зачислена. Занятия начнутся после выходных. Кстати, познакомься, - и он указал на магов.
- Меня зовут Дин, - представился мужчина.
- А меня Надин, - сказала женщина и тепло улыбнулась. – Надевай свой талисман. В обучении он не помешает.
Кольцо скользнуло на палец и снова стало невидимым.
- Я могу идти?
- Конечно. В понедельник в десять утра в этой комнате тебя будет ждать твой преподаватель. Его зовут Стас, – подвел итог Мэтр.
- Увидимся, - кивнула Надин.
- Берегись, Гри. Эта барышня при хорошем раскладе может стать серьезным конкурентом, - услышала я смех Дина, уже закрывая за собой дверь.
Что ответил дорогой Гри, я не разобрала.
- Почему так долго? – обеспокоено набросились на меня Шаман с Бором. – Тебя не было больше часа. Тебя приняли?
- Приняли, приняли. Просто Верховный Маг никак не мог понять, что я за штучка такая, ибо способности у меня есть, это он почувствовал, а вот какие – без посторонней помощи определить не смог. Наверное, я его очень сконфузила. Даже не пойму, врага вроде бы не нажила, а там, черт его знает, как все повернется.
- Никак не повернется, - успокоил меня Бор. – Па Гри мужик отходчивый. Подумаешь, оконфузился на тестировании. Все знают, что борода виновата. У него если что не так, значит, борода не в ту сторону расчесана.
Мы с Шаманом дружно заржали.
- Вот и ладушки, - Бор посмотрел на часы. – Всё. Мое время вышло. Я полетел. За мое отсутствие дел накопилось выше крыши. Я к вам время от времени буду забегать. Счастливо, ребята.
И он со скоростью света исчез из нашего поля зрения.
После удачно завершившегося зачисления в учебные заведения, мы с Санькой решили восполнить информационный пробел и посетить центральную улицу синего сектора, носившего название Синей Королевы.
Первое, заинтересовавшее нас строение, было очень похоже на буддийский храм. Внутри большого помещения стоял полумрак. Высокий потолок подпирали нефритовые колонны, вокруг которых размещались на постаментах изваяния разных богов, по стенам же каменные барельефы изображали культовые сцены из жизни небожителей, кое-где даже пикантные. В «алтарной» части на небольшой мраморной стеле сиял в отблесках многочисленных свечей ботинок, очень похожий на сапог десантника или морского пехотинца. Вокруг в самых замысловатых позах, напоминавших выставку макраме или коллекцию морских узлов, сидели люди в набедренных повязках, небрежно намотанных чалмах, с металлическими цепочками на шеях и кучей браслетов на руках и ногах. Раскачиваясь из стороны в сторону, они гудели какую-то абракадабру: «Вото батага зния ола адис тека смор по». После этой содержательной фразы три раза звучало «ом» и все начиналось сначала.
Нас они не заметили.
- Санька, это местные йоги. У них тут, вероятно, медитация выходного дня. Или что-нибудь в этом роде. Пойдем в другой дом, похоже, там тоже храм.
- Ну, йоги, понятно, - сказал Шаман, когда мы тихонько выскользнули на улицу.
Впрочем, думаю, даже если бы мы грохотали, как «катюши» под Москвой, их бы вряд ли это потревожило.
- Но ботинок! Культовые сцены и башмак из спецназа: Как понимать это сочетание? – Сашка обескуражено развел руками.
- «Есть много друг, Горацио, на свете, что не подвластно нашим мудрецам». Чему только люди не поклоняются. Дико, конечно. Но кто мы такие, чтобы лезть в их нежные и чистые души, улетевшие в заоблачные выси, грязным кованым сапогом земного реализма?
- Ты права, Пух. Знаешь…
Закончить фразу Шаман не успел, и тема так и осталась валяться забытой на пыльной дороге, потому что зрелище, открывшееся нашим глазам в переулке Синих Очей (хорошо, хоть не ушей или другой какой-нибудь части тела) скосило нас наповал.
Культовая постройка вопреки цвету улицы была раскрашена в самые яркие цвета и по колориту напоминала палитру художника. Но не это главное. Нелепое сочетание цветов еще как-то можно пережить, отнеся ее на авангардистский вкус бригады маляров-недоучек. Ни один искусствовед, имей он даже высшее архитектурное образование, эрудицию гения и воображение эксцентрика и шизофреника вместе взятых, не смог бы определить стиль, в котором построили это здание. Безумное нагромождение всевозможных бесформенных пристроек и надстроек с кустиками живого чертополоха, торчащего изо всех щелей, венчал грандиозных размеров купол, с ослепительно сияющим ботинком вместо шпиля. Точно таким же, как и в предыдущем храме!
Мы с Шаманом застыли, превратившись в Лотову жену в двух экземплярах. Слов не осталось. Эмоции кончились. Мозг отказывался воспринимать здраво.
Из храма слышалось песнопение, и ему по сценарию, видимо, полагалось быть величественным, но для нашего неискушенного слуха оно казалось хором мартовских котов. Текст тоже оказался замечательным во всех отношениях: «…пехо ствого ререглиез стых инидо теше хое пехо вовелема риов рпеи зеод наб ито». После этого зычным голосом (видимо, это была проповедь) произнесли:
«Великий Бог Сиспраденобр Канклобелека взял смемпан реноберель пичечирула и произошло тетеркартание, зреходач и выхорть. И сказал минутемья мароваль. И стало так. И отныне славься Великое Священное Левоножие, очистимся же братия во имя Святой Левой Ноги!»
Сашка многозначительно посмотрел на меня. В его взгляде читалось: «Это круто. Ну, ребята заворачивают словечки. Я бы так не смог!»
«Куда тебе. Это даже мне не под силу» – ответила я ему.
Мы прониклись уважением. Создать такую молитву – это дорогого стоило.
Тут двери храма отворились настежь и мы увидели завершающее священнодействие. Прямо в «притворе», посередине, находился небольшой пандус, в конце которого помещался «алтарь» с довольно большой вертикальной дыркой посередине. Прихожане на карачках, пятясь задом, один за другим подползали к зияющему отверстию, подставляя для благословения часть тела, на коей обычно люди сидят. После чего из дырки выскакивала нога и с глухим шлепком приземлялась на подставленное место. Приближенный к своему божеству паломник, кубарем скатывался вниз, восклицая: «Взгорститурс!», и поднимался на ноги только на улице.
Некоторые, особенно объемные представители паствы, удостаивались двух или даже трех божественных пинков, прежде чем оказывались во дворе. Оно и понятно. Чем больше площадь, тем тяжелее ее сдвинуть с места. По завистливым взглядам благословленных единожды, становилось ясно, что от количества этих незабываемых прикосновений зависит жизненное процветание.
Из ступора нас вывел знакомый голос.
- Что, понравилось?
Рядом стоял Гури Рондольф и от всей души наслаждался зрелищем. Трудно сказать, что его больше забавляло. То ли созерцание святого обряда, то ли наши с Шаманом вытянутые рожи с отвисшими челюстями. Я склоняюсь к последнему варианту.
- Не то слово, - отозвался Сашка.
- Знаешь, в жизни случается всякое. Любой культ, любой фетиш может быть оправдан с точки зрения местных обычаев. Но то, что мы увидели, настолько сильное зрелище, что просто выше моего понимания. У нас, на Земле, чертова туча всевозможных верований, но до такого даже наши забытые цивилизацией аборигены не додумались, - улыбаясь произнесла я.
- Подождите, сейчас благословение закончится, и можно будет заглянуть внутрь. Своими глазами увидите башмак на левую ногу во имя которого все это происходит каждые выходные, - предложил Гури. – Я специально не водил вас сюда, решил оставить «на сладкое», а вы сами умудрились посетить сие благочестивое место.
- Один башмак мы уже лицезрели, - сказал Шаман.
- А, ну тогда и смотреть нечего. Точно такой же. Только один левый, а другой правый. Не знаю, как так получилось, что они разделились, но породили эти ботинки две совершенно разные религии. Правоножники – нормальные ребята, с ними даже поговорить интересно. Завернутые немножко, но с кем не бывает. Эти же – полные придурки. Ума не приложу – на чем они держатся. А ведь когда-то Великая Левая Нога процветала и покорила почти всю планету.
Кое в чем он врет, почувствовала я. Причем, безбожно. Осведомлен он об этой обуви на все сто. Но кто его знает, может быть это государственная тайна и он не имеет права открыть ее даже мне? А потому вслух сказала совсем другое:
- Так бывает, Гури. Иногда, чем глупее и бездарнее идея, тем больше она находит поклонников.
- Мы с Пухом теперь студенты, - с гордостью произнес Сашка. – Нас сегодня на учебу определили. Будем грызть гранит местной науки.
Гури от души пожелал нам сохранить в целости зубы и челюсти. А заодно предложил устроить небольшую, но торжественную пирушку по случаю изменения нашего общественного статуса. Ну, кто был бы против?
А еще через день, отпраздновав зачисление в высшие учебные заведения, мы с Шаманом отправились получать знания. И учиться нам наказали на одни пятерки. Ну, Сашке-то, не привыкать, он всю жизнь ходил в отличниках, а вот мне, с моим-то везением в разных магических испытаниях, придется пыхтеть на полную катушку, чтобы не отчислили. Интересно, а двоечников на второй год они оставляют?
На встречи с Гури теперь оставались только вечера и редкие выходные. Ничего не поделаешь, пришлось смириться.
Глава 14. Серое нашествие
Впрочем, учиться оказалось хоть и трудно, но и до чертиков интересно. Сашка отрабатывал владение оружием и приемы отбиваться руками и ногами. Меня же загрузили магией по самые уши. И тут моя счастливая звезда опять начала выкидывать фортели.
Учитель мне попался просто замечательный. Как и все, уважающие себя колдуны, он носил бороду, одевался в фиолетовый плащ, непременный атрибут гильдии, был высокий, худощавый, но чувствовалось, что со временем обещал нагулять внушительное брюшко. Взгляд его, в зависимости от обстоятельств, мог быть мягким, насмешливым, пронзительным, а иногда даже жестким. Лекции он читал весело, но на практических занятиях спуску не давал, гонял меня до седьмого пота, пока не получится то, что нужно. Однако сошлись мы с ним, на удивление, быстро. Уже со второго занятия он звал меня не иначе, как Пух.
Начали со стихийной магии. Довольно легко я освоила работу с огнем, без всяких заклинаний меняя цвет пламени по своему желанию и освещая пространство в темноте при полном отсутствии горючих материалов. Да и зажигалка Беса стала не нужна: один щелчок пальцев и огонек вспыхивал сам собой на кончике мизинца. Чтобы не пропадать добру я подарила зажигалку Павлику. В конце концов Шаман без труда обходился обыкновенными неотсыревающими спичками, если поблизости не оказывалось ни Паньки, ни меня.
Курьезы начались, когда я дошла до манипуляций с воздухом. Казалось бы, все должно складываться более чем удачно, ан нет. Я должна была научиться видеть скрытые от глаз предметы, развеивая все, что прячет их от меня, замедлять движения своего тела при прыжках со стола и шкафа и телепортироваться на открытой местности. Опыт неудачной телепортации у меня уже имелся, поэтому Стас начал с более простых вещей в этой области, параллельно заставляя концентрировать внимание с помощью медитации. Помимо вышеизложенного, я, стоя с закрытыми глазами, копировала его движения, которые он производил у меня за спиной, ходила за ним, пятясь задом, но ступая след в след, либо повторяла сразу весь путь, пройденный им, все также не открывая глаз. Еще я училась читать руками, но не как учат слепых, а просто держа ладонь над текстом.
Когда подготовительный этап закончился, мы приступили к обнаружению и опознанию спрятанных предметов. Стас выставил меня из комнаты, рассовал по столам и шкафам какие-то вещи и позвал:
- Пух, заходи, - и продолжил, когда я вошла, – сейчас ты закроешь глаза, сосредоточишься и попробуешь почувствовать, а может быть, даже увидеть, куда я все спрятал. Начали.
И я начала. Закрыв глаза, я попыталась ощутить, в каких местах произошли изменения. Оказалось, что везде. Не только в этой комнате, но и во всем здании. Я услышала неприятный шорох, как будто маленькие живые существа в неимоверном количестве, не останавливаясь, снуют туда-сюда, воюют друг с другом, причем этих существ я насчитала несколько видов. А потом пришел страх, что они сейчас объединятся и все вместе нападут на меня. Я завизжала и открыла глаза.
Стас согнулся пополам и ржал, как сумасшедший.
- Прекрати сейчас же! – закричала я. – Их же тысячи тысяч. От нас даже мокрого места не останется, если они вздумают сюда явиться.
- Пух, глупый ты мой Пух! - Стас с трудом приходил в себя. – Вместо того чтобы настроиться на неодушевленные предметы, ты решила ознакомиться с местной фауной, и твоему взору предстали все тараканы, клопы, пауки и мыши, проживающие не только в этом здании, но и во всем городе. Чему я тебя учил?
- Стас, я не знаю, как получилось, что вместо спрятанных тобой вещей, я увидела всякую живность.
После нескольких неудачных попыток Стас надолго задумался.
- Знаю, сказал он. – Тебе мешает твоя глупая голова. (Он так это изрек! Америку открыл, никак не меньше!) Ты постоянно помнишь об опасности, которая тебе угрожает в будущем. Поэтому вместо простых предметов ты видишь потенциального противника. С одной стороны это хорошо, но нам сейчас нужен совсем другой результат. Абстрагируйся и запомни! Заруби себе на своем курносом носу - маг при любых обстоятельствах должен быть внутренне спокоен. Эмоции мешают трезво оценить ситуацию. Можешь наворотить такого, что потом вся Академия не расхлебает. Ну, зарубила, в смысле уяснила? (Ага, как будто я могла что-то на его наглом носу зарубить! Вряд ли он мне позволит подобное кощунство. Учитель гордился своим носом не меньше, чем гномы бородой!)
- Стас, но ведь я женщина, - я на всякий случай потрогала свой несчастный нос в поисках гипотетической зарубки и к великому облегчению ничего не обнаружила. - И у меня, как у всякой женщины, куча всевозможных страхов. Это хорошо, когда мы сидим с тобой в этой просторной и светлой комнате, а когда я окажусь неизвестно где, что делать тогда?
- Если не можешь избавиться от своих страхов, тебе придется научиться с ними жить, обращая себе на пользу. Пусть они будут барометром твоей бдительности. Иначе ты просто на них зациклишься, и никакое знание в нужную минуту тебе не поможет. Здесь ты маг. Маг, а не женщина. Иначе и учиться ничему не стоило. Прекрати кокетничать, давить на жалость, да и нос в покое оставь – ничего с ним не случилось, - жестко сказал он. – Я же не изверг и до членовредительства пока не докатился.
«А до носовредительства?», хотела спросить я, но вовремя прикусила язык: сейчас совсем не время для дружеских шпилек. А вообще-то я растерялась. Никогда раньше мне в голову не приходило, что маги бесполые существа. Ведь среди них есть супружеские пары, как Дин и Надин, опять же, дети имеются, пока до меня, наконец, не дошло, что когда маги занимаются своим делом, пола, как такового, не должно существовать.
Хотя, с другой стороны, я почему-то была уверена, что, даже если отбросить половую принадлежность к чертовой матери, возможности у магов-мужчин и магов-женщин все-таки разные. Не знаю в чем разница, но она существует. Однако спорить со Стасом я не стала.
За окном ярко светило солнце, щебетали птицы, с улицы слышались голоса прохожих и детский смех. Казалось, ничего не напоминало о том, что в город неизвестно откуда просачивается черная дрянь. Но я-то ее ощущала. И не только я. И Шаман, и Кеша, и все маги города, и какая-то часть населения, наделенная повышенной чувствительностью.
Стас прошелся по комнате, напряженно что-то обдумывая Потом хлопнул себя по лбу.
- Пух, а что, твой Шаман, действительно, шаман?
- Действительно. Я даже не знаю, что он на самом деле умеет. Ну, уходит в "нижний" мир. А что он там делает – одному богу известно, и то только в том случае, если у бога есть там лазутчики.
- Значит, медитация ему знакома. Это хорошо. Когда он завтра освободится от своих занятий по мордобою, пусть приходит сюда. Я поговорю с Гри, думаю, вопросов не возникнет. Будем учить твоего Сашку, как и тебя. Нервы-то у него наверняка покрепче твоих, к тому же вдвоем вы гораздо лучше сможете работать, обладая большинством общих навыков. Как ты считаешь?
Вместо ответа я пустилась по комнате в пляс, благо размеры помещения позволяли. О таком я даже и не мечтала.
- Стас, это превосходно. Я хотела попросить тебя об этом с самого начала, но не знала, удобно ли.
- Неудобно знаешь что? – рассмеялся Стас.
- Знаю. Штаны надевать через голову.
- Вот и умница. А теперь продолжим обучение. Лирическая пауза закончилась.
Солнце уже цеплялось за верхушки деревьев, когда Стас, наконец, решил, что на сегодня хватит. Я обливалась потом. В течение нескольких часов господин учитель заставлял меня порхать со стула, со стола и со шкафа. Сначала я, по наивности, полагала, что достаточно выучить заклинание и все будет происходить само собой. Счаз! Никаких заклинаний на этот счет не существовало. Все строилось на предельной концентрации на внутренних ресурсах с полным отключением логики. Я должна была не просто представить, что я перышко или пушинка, но и почувствовать это каждой клеточкой своего тела.
Никому не посоветую учиться левитации в одиночку. В лучшем случае синяков хватит на всю оставшуюся жизнь, в худшем - можно все кости переломать.
После того, когда я умудрилась приземлиться со шкафа на четыре точки, проведя в воздухе одну минуту, почти не кувыркаясь, мы приступили к обратному действию – взмыванию вверх. Здесь Стас тормознул мою буйную фантазию и высказался в том смысле, что он, конечно, не против понаблюдать за человеком, возомнившим себя летательным аппаратом с реактивным двигателем (Стас, явно, являлся двойником или путешествовал по другим мирам, где подобные вещи давно уже вошли в людской быт), да и кто бы отказался от такого захватывающего зрелища, но на первых порах лучше представить себя бабочкой, стрекозой или, в крайнем случае, птицей. Вовремя он это сказал.
После долгих и упорных трудов мне удалось оторваться от земли на два сантиметра и провести в этом состоянии около трех минут. Теперь я поняла, почему сначала нужно научиться мягко падать.
Вечер выдался ясный и тихий. Мы поднялись на открытую площадку на самом верхнем этаже Академии. Разноцветный город лежал перед нами, как на ладони.
- Смотри, - сказал Стас, указывая на небо. – Смотри внимательно. Сегодня видно защитный купол.
Я посмотрела наверх. Огромный радужный цветок медленно вращался над городом, попеременно окрашивая небо в разные полутона. Никогда мне не доводилось видеть такого прекрасного и величественного зрелища. Из-под купола на землю изливались тепло и нежность, и в то же время чувствовалось, что это мощный защитный барьер, крепость, которую невозможно разрушить.
Отсюда, с высоты, гораздо явственней ощущалась энергетическая структура города. Статичная радуга являлась фундаментом, на нем крепился вращающийся купол. Эманации каждого сектора на земле органично вплетались в разноцветные лепестки в небе, и, пробыв наверху какое-то время, возвращались обратно очищенные и обновленные.
Мне стало понятно, зачем Стас притащил меня сюда. Под воздействием увиденного, что-то внутри меня щелкнуло, и на место постоянных страхов пришла уверенность. Нет, страхи-то, конечно, никуда не делись, но они стали тем, чем и должны быть, просто барометром, и больше мне не мешали.
Стас смотрел на Алису и досадовал на то, что не успела она прибыть на Церру, как уже обзавелась ухажером. Девочка стоила того, чтобы за ней приударить. Хорошо, что она удержалась и не брякнула насчет носовредительства. Язык у барышни острее бритвы, припечатает, так припечатает. При этом ее собственные мысли практически не читались, разве когда она думала слишком уж громко. Кто-то о

Глава 16. До свиданья, Сол!
Обучение телепортации продолжалось. Мы перемещались в разные сектора города вместе и порознь, но всегда под контролем Стаса. Запоминали каждую деталь местности, боролись с воздушными потоками, пока не поняли, что бороться с ними не надо. Наоборот, экономится гораздо больше сил и энергии, если дать воздуху себя закружить. Важно только удерживать в сознании образ местности, куда следует попасть.
Первое время где мы только не приземлялись. Стас с терпением великомученика выуживал нас из самых разных незапланированных мест.
Однако настал день, когда мы четко и слаженно прошли довольно сложный и длинный маршрут, включая перемещения за пределы города. Больше нам нечему было учиться.
Экзамены выпускники обычно сдавали по отдельности, но нас с Шаманом в порядке исключения экзаменовали вместе. Мы получили высший бал, при этом учитывались наши возможности действовать и порознь и сообща.
А потом состоялось магическое посвящение. Оно было похоже на медитацию, и во время нее закреплялись все полученные нами знания. В виде своеобразного подарка нам дали то умение, о котором я когда-то просила Беса – доставать из воздуха все, что необходимо в данную минуту. Этот навык распространялся на еду и вещи повседневного обихода, не наделенные магическими свойствами. Потом нам вручили магические кольца. Причем, никто не знал, какие еще возможности в них заложены: это нам самим предстояло определить в процессе ношения.
Кольца лежали на маленьких бархатных подушечках, и каждый выпускник должен был, основываясь на внутреннем видении, найти предназначенное именно ему и никому другому. Получалось так, что не мы их выбирали, а они нас. Если человек ошибался, кольцо как будто приклеивалось к подушечке, и взять его не представлялось возможным.
Верховный Маг поздравил всех с окончанием обучения и присвоением звания бакалавриуса. В конце своей тронной речи он взял клятву молчания со всех присутствующих и посвятил их в суть нашей с Шаманом миссии. Подразумевалось, что, где бы они ни повстречались на нашем пути, мы всегда можем рассчитывать на помощь и поддержку. Единственное, чего мы не можем, так это взять их с собой.
Выпускного бала не предвиделось, но вечером мы собрались в общем зале на прощальную пирушку. Выпускники академии разъезжались по городам и весям, странам и континентам, чтобы защищать людей от черной напасти и помогать в тех случаях, когда никто другой, кроме них, не справится. Они, конечно, не всемогущи, но их опыт и знания, тем не менее, могли сослужить простым людям хорошую службу.
Несмотря на шутки и смех, всем было тревожно. Непроницаемыми оставались только наставники во главе с Мэтром Па Гри. Шаману пришло в голову, что все должны придумать общие позывные, которыми мог бы пользоваться каждый выпускник для связи друг с другом. Похоже, Сашка заразился от Павлика гиперобщительностью. Кто-то предложил образ радуги, как телепатический пароль.
- Поскольку мы не всесильные и нас могут прослушать, необходимы клички-свертки, а также определенный шифр, кодирующий слова. У нас на Земле для этого пользуются какой-нибудь книгой. Здесь, на Церре, с помощью дистанционного телекинеза мы можем извлечь из библиотеки академии любую книгу, это несложно, но, к сожалению, займет кучу времени. Нужно что-то другое. Хотя, мне кажется, над этой идеей стоит помозговать, - я в раздумье оглядела сокурсников.
- Эврика! – воскликнул Стас. – Нужно взять книгу, где практически нет текста, а только картинки. И во время передачи можно будет просто сказать – картинка первая, пятая или двадцать восьмая.
Это было здорово. Дело осложнялось тем, что такой книги не существовало. Верховный Маг долго трепал бороду, потом посмотрел на Стаса.
- Инициатива наказуема. Пойдешь сейчас к Мэтру Академии Художеств и попросишь господина Ила Рафа прийти к нам со всей скоростью, на которую он способен, при этом кланяясь и нижайше извиняясь за причиненное беспокойство.
Стас умчался, а Мэтр предложил нам составить примерное описание сюжетов, каковое должно было войти в книгу. Участие в обсуждении приняли все. В результате, когда художник прибыл, в списке значилось около пятидесяти пунктов.
Мэтры раскланялись и обменялись дружеским рукопожатием.
- Дорогой Ил, можно ли нам помочь, и если да, то, как скоро? – Верховный Маг торжественно вручил художнику наше коллективное творение.
Ил Раф водрузил на нос пенсне и внимательно просмотрел список.
- Одного дня будет достаточно. Завтра вечером принесу, а вот тиражировать ее ты, Гри, будешь сам.
Мы отправились по домам. Нам с Шаманом не нужно было придумывать себе новые имена. У нас и старые неплохие, а вот некоторым нашим сокурсникам предстояло к завтрашнему вечеру обозвать себя как-нибудь поинтересней.
Дома нас ждал Гури. Он зашел попрощаться, потому как завтра на рассвете отправлялся в дорогу по своим «горшечным» делам.
- Я давно не путешествовал, - сказал он. – Мастер должен совершенствовать свой навык. А сидя на одном месте мало что можно узнать.
Павлик искренне расстроился.
- А, может быть, ты все-таки не поедешь? – с надеждой спросил он. Сейчас тревожное время, а, покидая Сол, ты лишаешься защиты от черных джиннов.
- Кому я нужен? – Гури махнул рукой, старательно не смотря в мою сторону. – И потом, у вас на родине, кажется, есть пословица «Волков бояться – в лес не ходить». Ничего со мной не случится. Мастерскую я оставил своему помощнику, он парень расторопный, справится. А я, глядишь, пару месяцев погуляю, опыта наберусь, торговля еще лучше пойдет.
Я не знала, что и думать. Всем своим видом этот человек излучал потрясающую уверенность в собственных силах.
- Ты хочешь что-нибудь сказать? – прозвучал у меня в голове его голос.
Я с удивлением уставилась на Гури.
- А разве ты…
- Телепатишь? – поинтересовался Шаман. – Здорово!
- Умею немножко, - засмеялся он.
- Ладно, давайте ужинать, - сказал Павлик.
После ужина мы немного посидели все вместе, а потом мальчишки под разными предлогами ушли каждый в свою комнату. Кеша улетел в сад, заявив, что сегодня как раз такое звездное небо, какое нужно для подрастающих драконов, чтобы они гармонично развивались. Иными словами, все понимали, что нам с Гури нужно остаться без свидетелей.
Разговор не клеился. Я не знала с чего начать. Гури взял инициативу на себя.
- Прости меня, я дурак, - сказал он. – Вместо того, чтобы быть с тобой все это время, я, как последний идиот, сиднем сидел дома гордый и обиженный. Ты действительно не можешь взять меня с собой, и я больше не прошу об этом, хотя сердце мое разрывается от одной мысли о том, что с тобой что-нибудь случится. Поэтому я ухожу бродяжничать. Должно пройти какое-то время, чтобы я притерпелся к мысли, что тебя больше нет в этом городе. Честно говоря, даже не знаю, вернусь ли. И не потому, что меня какие-то джинны сожрут. Ну, что мне здесь делать без тебя? Если все кончится хорошо, ты меня найдешь по телепатической связи. Если нет, то…
…Ночь пролетела слишком быстро. На рассвете я проводила Гури до оранжевых ворот и долго смотрела вслед своему любимому, даже не вытирая текущих слез. Ненавижу расставания!
* * *
Вечером мы отправились в Академию взглянуть на картинки в книге. Они, в основном, были выполнены графически, и лишь кое-где раскрашены. Верховный Маг сделал несколько экземпляров, заявив, что вряд ли мы все одновременно будем выходить на связь, поэтому этого количества хватит за глаза.
Взять книги с собой никому не позволили из соображений безопасности. Никто не знает, с чем и с кем придется столкнуться, а посему - чем меньше скрытого багажа будет у каждого из нас, тем больше вероятность сохранения тайны.
Когда мы в деталях запомнили содержание картинок, Па Гри отнес все тома в библиотеку, сказав, что оттуда они никуда не денутся. Сокурсники сообщили свои придуманные имена, после чего все разошлись по домам.
Назавтра, ближе к вечеру у нас собралось целое общество. Дин и Надин, Стас, Бор, даже Верховный Маг, и тот притащился, а также незнакомый человек средних лет, жилистый и поджарый, с бегающими проницательными глазами в обыкновенном костюме горожанина.
- Это Слай Фокс, - представил Бор незнакомца. - Ваш проводник от гильдии Воров. Он вызвался сам, и я рад, что именно он. Потому что Слай человек надежный, Церру исколесил вдоль и поперек, и полагаться на него вы можете, как на меня. Я за него ручаюсь. Магии он не знает, но зато умеет ориентироваться на местности, знаком со многими жителями нашей планеты, как и все члены его гильдии, к тому же у него чутье на опасность в незнакомых местах.
Слай улыбнулся и улыбка преобразила его лицо. От этого человека действительно веяло надежностью и порядочностью, даже непонятно, что занесло такого, как он, в воровскую среду. Мы были по-хорошему обескуражены. Впрочем, Слай сам разрешил наши сомнения.
- Я рано остался сиротой. Тогдашний Мастер Гильдии подобрал меня голодного и оборванного у деревенского трактира, вырастил, многому научил. А когда понял, что воровать мне не нравится, определил под начало опытного следопыта, чтобы я мог помогать собирать нужные сведения.
Я иду с вами по доброй воле и постараюсь принести пользу, какую смогу. Погибнуть я не боюсь. Ведь если мы не справимся, то нет гарантии, что население планеты вообще выживет. Поэтому, какая разница? А так, хоть какие-то мои умения могут пригодиться.
Потом мы все вместе стали сочинять легенду «прикрытия». После долгих споров получилось следующее.
Мы идем собирать сказки, легенды, баллады, изучать архитектуру и историю, быт и нравы разных обитателей Церры. Поскольку мы прибыли с другой планеты, нам интересно узнать жизнь церрян. Свои фиолетовые плащи мы оставляем здесь. Всякая другая одежда не вызовет ни у кого подозрений, потому что местные жители в разных местах одеваются как кому бог на душу положит – и в кожу, и в материю, и в меха. Для гильдий существуют определенные атрибуты, но мы ни к какой гильдии не принадлежим, а потому одеваемся так, как нам удобно. Ночуем в гостиницах и трактирах или под открытым небом в палатках, едим ту же пищу, что и все. Короче, обыкновенные праздношатающиеся путешественники.
Разошлись мы далеко за полночь, а утром, покинув город через желтые ворота и, отойдя немного подальше от гостеприимных стен, телепортировались к месту Силы недалеко от домика Татушки, с которой я предварительно телепатически связалась. Кешу поместили ко мне за пазуху, а Слая мы с Шаманом взяли за руки.
Пока наш проводник приходил в себя после столь быстрого перемещения, Кеша выбрался из-под моей куртки, отлетел на приличное расстояние и стал таким, каким он вырос, пока мы находились в городе. Зрелище впечатляло. Дракон занял почти всю поляну, сложенные золотые крылья ослепительно сияли на солнце, на его спине легко мог разместиться взвод солдат в полном вооружении, а голова возвышалась над верхушками деревьев, и не спрашивайте меня о его габаритах, я никогда не была сильна в арифметике.
- Ну, как? – гордо спросил он. – По вашим отвисшим челюстям я вижу, что мне удалось произвести неизгладимое впечатление. То ли еще будет. Месяца через два я стану огнедышащим.
Слов у нас не осталось. Впрочем, вряд ли я успела бы что-то сказать, потому что из-за поворота вылетел Дик, громко тявкая и вертя хвостом, как неразумный щен. Я забыла про Кешу и уткнулась лицом в густой собачий мех. Пес долго не мог успокоиться и облизал меня, кажется, с головы до ног. Потом, оторвавшись, наконец, от вновь обретенной хозяйки, пошел знакомиться с остальными. Шамана и Слая лизнул в руки, а Кешу осторожно обнюхал с ног до кончика хвоста, после чего весело оскалил зубы и тявкнул, приглашая поиграть. К нашему удивлению Кеша принял вызов, уменьшился до размеров собаки и тоже тявкнул. После чего они, перегоняя друг друга, понеслись по полянке.
Появившаяся в этот момент Татушка застыла с разинутым ртом. Призывать к порядку играющую парочку было бесполезно, поэтому, махнув рукой, она направилась к нам. Мы обнялись, и я познакомила ее со своими спутниками. Вернее, только с Шаманом, так как выяснилось, что со Слаем она знакома. Я не стала уточнять, где они познакомились, но Татушка сказала сама.
- Мы однажды встретились в лесу, когда он нечаянно свалился с обрыва и повредил ногу. Рана была не опасная, но сильно кровоточила.
- Да если бы не ты, я вообще мог без ноги остаться, - Слай благодарно улыбнулся.
Мы, не спеша, направились к дому, где нас ждали обед, замечательная банька, долгие разговоры и спокойный сон, ничуть не заботясь об играющей парочке, поскольку даже не сомневались, что они там окажутся если не раньше нас, то уж с нами вместе обязательно.
* * *
За время моего отсутствия Род сложил в библиотеке камин и теперь, сидя у живого огня, я подробно рассказывала обитателям этого гостеприимного дома все, что со мной успело произойти с момента неудачной телепортации. Хотя, такая ли уж она была неудачная? Мой ангел-хранитель – дорога из желтого кирпича – исправила глупость начинающей волшебницы и вывела туда, куда надо. Слушали меня, не перебивая, не считая того, что Шаман незаметно переквалифицировался в Беса и вставлял ехидные комментарии по тому или иному поводу. Кеша, снова уменьшившись до размеров кошки, сидел у Татушки на руках. Здесь же находился и Дик. дракон на время сделал его собакой тех размеров, которой он был в моем мире. Магия дракона оставалась для меня все-таки непостижима. Я иногда терялась в догадках – что он знает и умеет такого, чего не знаю и не умею я. Вывод, как правило, оказывался не в мою пользу.
Когда я закончила свое повествование, Татушка сказала:
- Я подарю тебе волшебную карту местности. Хотя ты можешь в любое время воспользоваться картами, находящимися в моем доме или в Академии Магов, но в вашем случае без нужды магией лучше не баловаться, чтобы не «светиться». Эта карта показывает местность, где вы будете находиться в данный момент в радиусе дня пути со всеми незаметными тропками, источниками, даже отдельными деревьями и камнями на дороге. А чтобы она не вызывала подозрений, я замаскировала ее под книгу с прекрасной поэтической историей о любви бога к простой смертной девушке, которая за свою самоотверженность и бескорыстие, пройдя через множество испытаний, тоже стала бессмертной. Для того, чтобы вместо текста появился рисунок местности, нужно просто положить на нее руку, вызвать в памяти руну ясеня и сказать слово «карта». В обратное состояние она возвращается словом «книга». Впрочем, если хочешь, можешь закодировать ее по-своему. Это первое.
Второе. Помните о том, что творить заклинания и применять какие-либо магические умения в трактирах и на постоялых дворах следует крайне осторожно, а если есть возможность, то в этих местах лучше без магии обойтись совсем.
Не мне вам рассказывать, что внешний вид человека бывает обманчив. Слай, от которого за версту веет вскормившей его гильдией, на самом деле человек надежный. Но это не значит, что его информаторы также безупречны, как и он. Для них все имеет свою цену. Если кто-то заплатит больше, вас могут выдать с потрохами, случалось и такое.
И, пожалуй, самое главное. Хотя это только моя догадка. Никто из вас, за исключением дракона, не знает своего Истинного имени. В Истинном имени скрыта великая сила. Точнее, вся колдовская сила мага. Кто и когда назовет вам ваши Истинные имена – мне знать не дано, но помните, если это будет человек, играющий за противоположную сторону, то вы попадете к нему в рабство и не сможете против него ничего сделать. Единственный противовес в этом случае – знать, как истинно зовут узнавшего вас. Истинные имена пишутся рунами для всего живого и неживого, кроме людей; магическими символами – имена простых людей; одной или несколькими магическими картами – имена магов. Очень могущественные существа и маги могут иметь в своем имени все три составляющие. Ваш единственный оберег в такой ситуации – это дракон. Людям не дано знать, что хранится в памяти этих существ и как они узнают то, чего вы о себе еще и сами не знаете. А если кто-то открывает вам свое имя добровольно, то этот человек – ваш надежный и преданный друг, либо имя не настоящее. Отличить это просто – когда произносится Истинное имя, вы внутренним зрением видите его написание. Если этого не происходит – человек лжет.
Утро выдалось тихим и ясным. Растаявший туман оставил на траве серебристую вуаль росы.

ИНТЕРЛЮДИЯ
Лорений улыбнулся и включил наблюдательный экран на стене кабинета. Одна из планет захватила его внимание. Посреди необъятного океана в изумрудных волнах резвились дельфины, снежные лавины неслись с высоких гор, буйно цвели огромные желто-красные тропические орхидеи, среди которых лениво перелетали с места на место гигантские рептилии, блистая золотистой чешуей. Демиург раздумывал, стоит ли заселять этот мир гуманоидами, но так и не пришел ни к какому решению…
* * *
От размышлений Лорения внезапно отвлекло странное мерцание на выключенном экране. Такого еще никогда не случалось. Он поспешно нажал кнопку и замер. По одному из его миров медленно расползалась черная паутина. Демиург сосредоточился и постарался понять, откуда она появилась. Зловещая пульсирующая ниточка тянулась далеко в чужую галактику. Он прекрасно помнил Кодекс Демиургов и знал, что никто не имеет права вмешиваться в жизнь чужих миров. Посоветоваться он мог только с отцом или с Пафнутием, но отец несколько тысяч лет назад куда–то запропал, и не отзывался ни на какие призывы. А Пафнутий, приняв матушкино приглашение, находился у нее в гостях. Можно, конечно, обратиться в Высший Совет, но не хотелось делать этого, не разобравшись.
Лорений стал пристально вглядываться в картину происходящего. Кольцо паутины все ближе подбиралось к местонахождению Артефакта! В этом не оставалось никаких сомнений. А он–то, дурак, увлекся созерцанием драконов и проворонил вторжение в свой мир. Но кто мог знать, что правила ИГРЫ будут так грубо нарушены? В смятении, не зная, что предпринять, он все-таки стал звать отца и мать, как это бывало в раннем детстве.
Ему в спину заструился поток мерцающего воздуха.
– Мама! - теплые руки легли на его плечи, и стало немного спокойнее. В кресле рядом материализовался Пафнутий с вытаращенными глазами и судорожно хватающий ртом воздух, как выброшенная на берег рыба. Мгновенное перемещение их одной галактики в другую даже для бессмертного человека без соответствующей тренировки - шоковое испытание.
– Я вижу, малыш. Жаль, что твой отец сейчас не с нами, но я чувствую, что он скоро вернется. Не будем без него обращаться в Совет. Я приглашу сюда парочку своих подружек, чтобы потом никто не смог сказать, что мы все придумали. Ты же отправляйся на эту планету и охраняй Артефакт, по возможности помогая людям. Только помни, напрямую ты не имеешь права вмешиваться в их жизнь. Глупо напоминать также о том, что тебя никто не должен не только увидеть, но и почувствовать. Не та ситуация. До следующей ИГРЫ осталось чуть больше тысячи лет. Не так уж много, но вполне достаточно, чтобы этот бродяга, твой отец, вспомнил о собственном сыне. А мы ему в этом поможем. Я и мои девочки. – Мгновение спустя в кабинете появились четыре матушкины закадычные подружки. - Отправляйся, демик, не медли. Все будет хорошо.
Пафнутий смог только кивнуть. Сил, чтобы говорить, у него пока не нашлось.
* * *
Маленькое облачко, сотканное из почти прозрачного тумана легко проплывало над снежными шапками гор острова Дракона. Оно то спускалось, то снова взмывало ввысь, маскируясь между других облаков. Наконец оно зависло у самой земли на небольшой поляне и полностью растворилось в зелени листвы.

ГЛОССАРИЙ

Измерения, входящие в звездную систему, созданную демиургом Лорением
1. Земля
2. Церра
3. Эльстон (измерение эльфов)
4. Аэрин (Условное название измерения драконов, поскольку нет возможности отобразить его фонетически. Руны драконов трехмерные и обозначают образы, а не конкретные слова)
5. Измерение Богов (Названия пока нет, поскольку боги никак не могут договориться между собой, как называть свой мир)
6. Измерение духов (Пока без названия. Причина та же, что и у богов)
7, 8. Пустые измерения, где пока отсутствуют разумные существа

ЛЕТОИСЧИСЛЕНИЕ ЦЕРРЫ
(до описываемых событий)

4532 г. по старому церрянскому летоисчислению. - Великое Землетрясение, разделившее огромный материк на четыре крупных континента и мелкие острова. Дата события установлена по чудом сохранившемуся пергаменту с мольбой о помощи и кратким описанием произошедшего, извлеченного из бутылки, выловленной рыбаками в заливе Рыбий Хвост в 56 г. по новому летоисчислению. Других исторических документов, повествующих о том, что было на Церре и как она тогда называлась, не сохранилось. Можно было бы, конечно, спросить об этом у драконов, но таких смельчаков, равно как и дураков, почему-то не нашлось. Прошедшее со дня этого эпохального события тысячелетие ничем особо выдающимся себя не ознаменовало. Все было как у людей. Одни жили лучше, другие хуже. С одним соседом дрались, с другим мирились. Дети рождались, боги придумывались, животные приручались, земли и океаны осваивались.

ЭПОХА ЛЮЦИУСОВ,
с которой начался новый официальный отсчет времени

1–52 гг. (5557 г.) – Объединение Церры в единое государство. Король Люциус III Объединяет все провинции Радужного, потом присоединяет к своему королевству Хмурый и Деларон. Кордэлл из страха перед натиском огромной армии присоединяется сам. Все острова за исключением Северного архипелага, где обитают драконы, объявляются принадлежащими короне. Кроме объединения всех материков под своей державной десницей Люциус прославился тем, что попытался присоединить и драконов. Но то ли корабли замерзли в северных льдах, то ли драконы осерчали и пожрали добрую половину войска, но попытка оказалась неудачной и, таким образом, драконы сохранили свою независимость и, обидевшись, в дипломатические отношения с королем не вступили.
53 г. – Церра – единое государство. Город Киндар на Латирэне переименовывается в Люциополис и объявляется столицей, а Люциус III становится Верховным Королем планеты и, отдыхая в перерывах от королевских обязанностей, сочиняет песни о своем походе на Северный архипелаг, перевирая до неузнаваемости произошедшие события и дальновидно предполагая, что по прошествии времени никто и не вспомнит, как оно было на самом деле, а славное имя короля сохранится в памяти народной.
55 г. – Люциус III умирает, и королем становится его сын Люциус IV Неженка. По нежности натуры Люциус IV воевать не любил, предпочитая суровым военным будням теплое одеяло, уютный клозет и музицирование менестрелей под луной. При нем происходит бурное развитие наук, ремесел и искусства. Социальная формация – феодально–рабовладельческая. Пантеон богов в основном связан с грозными явлениями природы и войной, покровители житейских нужд – в меньшинстве.
89 г. – Люциус IV умирает, удовлетворенный тем, что к хвалебным папенькиным песням прибавил бессчетное количество своих собственных.
89–215 гг. – Правление династии Люциусов с V по VIII. Никаких существенных изменений. Люциусы правят, упражняясь каждый на свой манер введением новых законов и повинностей для народа, чтобы тот не расслаблялся, а исправно кормил и поил королей и не забывал распевать сложенные правителями хвалебные песни.
216 г. – Правление Люциуса IX Плодовитого. Сей славный правитель отличился многодетностью и чадолюбием. Официально у него сначала родились сыновья–тройняшки, а через два года сыновья–двойняшки. До Люциуса IX в династии рождалось всегда по одному мальчику. Если и рождался еще один сын, то между старшим и младшим была большая разница в возрасте и престолонаследие не подвергалось сомнению. Люциус IX обожал детей и не смог с ними расстаться. О том, что будет после его смерти, он не думал. Всего за всю его жизнь незаконных королевских отпрысков насчиталось то ли 58, то ли 59. Дальше просто перестали считать. Люциус делал неоднократные попытки усыновить их всех, но Высший Королевский Совет в конце концов пригрозил оттяпать предмет, с помощью которого пять дюжин детишек появились на свет. С испугу с правителем случился жестокий удар и прорезалась семейная страсть к сочинительству. До конца своих дней он успел сочинить 2735 песен, и если бы не лихорадка, настигшая его на 89-м году жизни, то сочинил бы еще столько же.
283 г. – Люциус IX умирает от лихорадки, завещав детям выбрать королем самого достойного. Сыновья Люциуса IX, пренебрегая выборами и отметя их по причине своей политической безграмотности, начинают борьбу за власть, склоняя на свою сторону незаконнорожденных детей папаши. (В среднем на каждого претендента пришлось как раз по дюжине разного пола и возраста бастрюков.) За них тоже шла ожесточенная борьба, поэтому, надо полагать, всем сражающимся скучать было некогда.
283–287 гг. – Борьба за власть продолжалась четыре года с переменным успехом. В ход, как водится, были пущены все атрибуты жанра. В результате чего незаконнорожденных поубавилось на треть. Четыре континента колошматило, как щепку в бурной горной речке с порогами и водоворотами. Часть самых умных граждан, прихватив домочадцев и какой ни на есть скарб, ретировалась от греха подальше кто в непроходимые джунгли, кто в неприступные горы и пещеры, а кто, видимо с отчаяния, даже на Северный архипелаг (добрались они туда или нет – история умалчивает). Один из братьев погиб от укуса какой-то жабы, прихваченный по ошибке беженцами в сторону джунглей. В конце концов, королем становится один из братьев–тройняшек и провозглашает себя Люциусом 10. Оставшиеся трое берут себе по материку с прилегающими островами. Единое государство распадается на четыре. Собственно, вместо того, чтобы воевать четыре года, могли бы сразу укокошить одного и поделить четыре материка на четырех оставшихся претендентов.
287–493 гг. – Правление четырех королей. На Радужном – династия Люциусов, на Хмуром – династия Камидасов, на Кордэлле – династия Торквиллей, на Делароне – династия Мормаков.
493 г. – Еще одно землетрясение. Меняются очертания материков, часть островов уходит под воду, часть поднимается из–под воды. Большая часть населения, включая царствующие династии, погибает в геологических катаклизмах, на сохранившейся территории разрушено большинство городов. Под обломками дворца погибает даже последний незаконнорожденный потомок Люциусов. От славной династии, таким образом, остаются только погребенные под развалинами сборники песен и жизнеописания королей, упрятанные архивариусами в какие-то жаропрочные и водостойкие сундуки, случайно обнаруженные магами столетия спустя. Драконы, которые уцелели в полном составе лишь благодаря умению летать, строят охранные обелиски–антенны от глобальных катаклизмов, наделяя их защитной магической энергией.
494– 836 гг. – Годы упадка, междоусобных войн между мелкими землевладельцами. Возникновение множественных религиозных культов, сект и общин. Наряду со старым пантеоном появляются новые боги и святые покровители. На море хозяйничают кланы пиратов, под шумок восстановившие свое поголовье в полном объеме, пока народ и мелкие князьки варежки разевали.
837 г. – Падение с неба «огнедышащего дракона», он же – спасательная шлюпка космолетчиков из звездной системы Централ, и двух ботинок, предназначенных для хождения по планетам с маленькой силой тяжести. Место падения шлюпки – остров Контар - переименовывают в остров Дракона, а свалившаяся обувь дает повод возникновению новых религий - Правоножия и Левоножия. Поскольку же на Церре, как и во многих других местах, сапоги тачает пирожник, гильдия сапожников остается «с носом» и к власти не допускается, несмотря на многократные попытки создать аналог небесной обуви, и еще долгие годы, изготавливая лишь, как выразились неизвестные на Церре сатирики, лапти парадные и лапти на каждый день.
Поклонение правому ботинку сводится к многочасовому созерцанию реликвии. Адепты сей религии скромны и не воинственны. Обувь рождает в них чувства доселе незнакомые, трепетные и возвышенные. Храмов мало, прихожан не очень много, но они и не стремятся к всемирному господству. Живут натуральным хозяйством, в дела людские не мешаются, но в помощи сирым и убогим не отказывают, врачуют, как умеют, болезни и подбадривают павших духом. Религию другого ботинка не преследуют, но и себя в обиду не дают.
О Левоножниках – несколько ниже.
839 г. – Появление существ, наделенных магией: эльфов, гномов, духов деревьев, рек, разумных растений, животных и т.д., как будто и бы без них скучно было. Но таковы уж капризы леди Истории. Магические существа, чувствуя свою ненужность народу, на глаза людям не показываются, живут сами по себе. Но нельзя жить в обществе и быть свободным от него, как возвестил еще один не известный на Церре классик, а потому и среди них, скорее от скуки, чем по другой какой надобности, время от времени случаются войны наподобие людских. Правда, с меньшими потерями.
845 г. – Возникновение Ордена Скорпикоруса.
851 г. – Рождение Святого Пафнутия, к каковому действу по непроверенным сведениям приложили руку эльфы, чтобы контролировать дела людские. Пафнутий, однако, не подчинился, жил как человек. В возрасте восемнадцати лет отправился в многодневное путешествие к обелискам драконов, во время которого преисполнился магией и мудростью, после чего свершил много доброго и стал самым почитаемым заступником на Церре. В благодарность за содеянное отчаянно преследовался левоножниками, впрочем, без успеха для последних.
Религия Левоножия в расцвете. Паства насчитывает около двух третей населения Церры. Левый ботинок космолетчиков провозглашен высшим символом церковной власти. Непочтительные к людской религии гномы куют ночные вазы в форме искомой обуви, но людям не показывают, а обменивают у эльфов, когда не воюют с ними, на овощи и фрукты.
Неудачное нападение пиратов на остров Дракона. Распространение жутких небылиц о жизни пришельцев. Левоножники быстро соображают, что не надо никакого ада, когда есть такая страшилка и запугивают население, угрожая ссылкой на остров. Народ в страхе становится послушнее агнцев божиих.
960 г. – Смерть Святого Пафнутия. Всенародная скорбь и возведение тайных капищ в честь Заступника всея Церры в труднопроходимых и малодоступных местах, подальше от левоножников. Именно по смерти Пафнутию торжественно присваивается звание Святого. До этого он прозывался просто Великий Заступник.
982 г. – Кораблекрушение торгового судна около острова Дракона и спасение людей с корабля островитянами. Бедные купцы, до смерти напуганные гуляющими по Церре небылицами о пришельцах, скорее всего с глубокого перепугу, незаметно обучаются всяким волшебным штучкам, которые иноземные товарищи впитали с молоком матери и не задумывались – как это у них получается. Это незначительное происшествие с купцами привело в конечном итоге к смене общественно-политической и экономической формации. Но тогда, конечно, об этом никто не задумывался, не до глупостей было.
990 г-1127 гг. – Активное общение островитян с остальными жителями Церры. Дурной пример заразителен и волшебство все глубже проникает в умы и печенки населения и распространяется тайно, но повсеместно.
1128-1397 г. – на Церре наступает эра магов–людей, которые тихо, без шума и пыли, начинают передавать свои знания для начала ремесленникам, как основному производителю материальных благ, а потом и всем остальным, не занятым государственной деятельностью. Народ незаметно овладевает телепатией. Эльфы и гномы выходят из «подполья» и начинают свободно путешествовать по материкам, построив для удобства перемещения четыре телепортатора (на каждом континенте по одному). Адепты левоножия бурно протестуют против нововведения и пытаются разрушить дьявольские ворота. Однако заколдованные ворота не разрушаются, а поражают монахов молниями и огненными шарами. В конце концов, после многочисленных безрезультатных «крестовых походов» приспешники Левой Ноги смиряются с неизбежным к вящему удовольствию остального населения.
1485–1498 гг. – Образование новых четырех государств на Континентах Церры. Во главе континентов вместо королей становятся Верховные Правители, путем различных интриг, запугивания и дипломатических ухищрений вытеснившие королевские династии, разжалованные до простых граждан. Однако, как водится, бывшие короли (и иже с ними) простыми гражданами не стали, чему весьма способствовали припрятанные в надежных местах кубышки с деньгами и драгоценностями. Они прикупили себе землицы и понастроили замков и хорόм взамен экспроприированных дворцов. Но потом случилась беда. Детки, а еще активней внуки и правнуки потянулись в города учиться всевозможным наукам и искусствам, даже не приезжая домой на каникулы. Замки и хоромы без твердой хозяйской руки ветшали и разрушались, ни мало не расстраивая молодых владельцев.
1523–1601 гг. – Упадок религии Левоножия. В государственных структурах вместо монахов утверждаются маги. Новый расцвет науки, искусства и ремесел. Свобода выбора религии. Социальная формация приближена к демократии. Создание Всецеррянского Совета, в который вошли Верховные Правители, дипломаты, законники и волшебники. Следствием этого явилось написание чего-то вроде Всеобщего Свода Уложений - правил, запретов, разрешений и т.д., обязательных к исполнению на всей планете для всех за исключением драконов, которые проигнорировали это эпохальное для людей событие.
1525-1602 гг. - 77-летняя война между гномами и эльфами за право первенства появления Церре. Глупость несусветная, но не все же только людям являть себя дураками. Народы Церры эта война почти не затронула, кроме тех индивидов, которым не сиделось дома, а хотелось на людей посмотреть и себя показать. Ну, и показали, кто – хорошо, а кто – не очень. Впрочем, воюющие стороны этим показам должного внимания не уделяли: не до того было - промежду собой бы разобраться. Однако все же, в редких случаях, особо отличившихся людей торжественно награждали ночными вазами в виде левого ботинка и отправляли на заслуженный отдых, в связи с чем награжденные примкнули к правоножникам, принеся в дар свои награды.
1603 г. – Великое Примирение эльфов и гномов. Гномы строят Белый Город в эльфийском лесу, эльфы сажают в Подгорном царстве железные деревья.
1628 г. – Рождение Роя Твила, с которого и начинается наше повествование, и вошедшего в позднейшую историю под именем Раскаявшегося Отступника.

ГЕОГРАФИЯ
Западное полушарие: 4 материка, разделенные морями и океанами: Твиллитт (Хмурый), Латирен (Радужный), Деларон (Жаркий), Кордэлл (Переменчивый). Острова (крупные): Дракона, Пиратов. Архипелаги: Северный (на нем живут драконы и никого к себе не пускают), Звездный, Ведьм (там замки Ордена Скорпикоруса). Океаны: Бурунный (Западный), Дымный (Восточный), Коварный (Южный) и Драконий (Срединный, вокруг острова Дракона). В Восточном полушарии есть еще один, неизвестный людям очень большой материк, окруженный островами, на котором находится резиденция демиурга Лорения.
РЕЛИГИЯ
Поклонение ботинкам – правому и левому, соответственно, Правоножие и Левоножие, немногочисленные шаманские культы, поклонение святому Пафнутию, бывшему жителю Церры и за заслуги нареченного святым.
СОЦИАЛЬНЫЙ СТРОЙ
Глобальное землетрясение, междоусобные войны и засилье религии Левоножия – вот факторы, которые способствовали тому, что цветущая планета пришла в упадок. Несмотря на усилия людей, живущих на Церре в настоящее время, не все идет гладко и Золотой Век планеты еще достаточно далек.
Благополучней всего дела обстоят на Латирэне и Звездном архипелаге. Там, пожалуй, самый демократичный строй, нет разительных социальных контрастов.
На Делароне и Кордэлле уклад довольно своеобразный, социальные контрасты несколько ярче, но, тем не менее, все достаточно благополучно.
На Хмуром разница между богатыми и бедными бросается в глаза сразу, особенно в городах. Местные жители могут свободно перемещаться по всем континентам, но покинуть его насовсем имеют право, только если внесут в казну довольно большую сумму денег. В настоящее время правители Радужного, Деларона и Кордэлла пытаются внести во Всецеррянский Свод Уложений закон, отменяющий это решение правителей Хмурого, но, видимо, пройдет еще немало лет, прежде чем им это удастся. Юристы и дипломаты Твиллита отчаянно цепляются за параграф, подтверждающий суверенные права каждого государства на свой социально–экономический уклад. В свое время этот параграф внесли приспешники Левоножия, которое на Твиллите было сильнее, чем на других континентах.
Драконы Северного Архипелага обособлены, у них своя жизнь, в дела людей вмешиваются только по просьбе магов с острова Дракона и лишь в том случае, если нависла угроза глобального катаклизма.
А на Архипелаге Ведьм малочисленные местные жители живут в постоянном страхе перед могуществом колдунов, захвативших острова в незапамятные времена. Там своеобразный феодальный строй.
Все четыре страны разделены на провинции, области, округа и т.д., внутри которых существуют более мелкие территориальные единицы, каждая из них имеет своего управителя, будь то губернатор, градоначальник или сельский староста. Верховные правители стран являются (чаще всего) и градоначальниками столиц.
Языков и наречий существует довольно много, но общецеррянский является единым для всех.
Месяц длится на Церре ровно 28 дней. Исключение составляют Дни Солнцестояния и Равноденствия. Они просто не считаются. Новый год приходится на день зимнего солнцестояния и называется Днем Зимнего Солнца. День летнего солнцестояния носит название День Летнего Солнца, а дни равноденствия – Весеннего и Осеннего Солнца, соответственно. В астрономических и астрологических расчетах, четыре выпадающих из календаря дня, конечно же, учитываются, но обозначаются не цифрами, а специальными символами. В сутках - около 25 земных часов.
МАГИЯ ЦЕРРЫ
На Церре много видов магии. Бытовая, Стихийная, Боевая, Защитная, Лечебная, Магия Пространства (телекинез, левитация, телепортация), Событийная (структурирование и моделирование событий во времени и пространстве), Провидческая, Любовная, Ремесленная, Шаманская. Пожалуй, только шаманизм имеет свои четкие границы и не смешивается ни с чем, но между остальными видами нет четкого разделения. Так, для телепортации, левитации и ясновидения используется в том числе магия воздуха, для лечения - магия воды и земли. В боевых и защитных заклинаниях присутствует стихийная, событийная магия и магия пространства. Все зависит от силы и умения мага, а также от цели. Маг может воспользоваться простым заклинанием из какой-то конкретной магии, а может совместить в одном заклинании несколько магий.
О семействе Бени.
Семейство сие примечательно тем, что никто не знает, с какого года они ведут свою родословную. Сами они утверждают, что их предки жили еще до первого Великого землетрясения в местечке под названием Принцип. И было это местечко совершенно замечательное, все в нем имелось и все было возможно, даже самое невозможное. Но во время катаклизма Принцип исчез сам по себе неизвестно как и в неизвестном направлении. Предпринятые активные поиски, длящиеся и по сей день, результатов не дали, несмотря на все волшебные ухищрения, что явствует из многотомных отчетов о каждой поисковой экспедиции.
Что примечательно, магией это семейство владело всегда, даже когда о ней и слыхом не слыхивали. Видимо, благодаря этому дару они и сохранились так долго. Но природа, как известно, любит отдыхать на детях. К моменту нашего повествования это почтенное семейство успело подрастерять большинство своих умений, приобретя взамен склеротическую память. Никто из них не знал, кто и где находится, и они вечно друг друга искали, подозревая, что кто-нибудь из них все-таки обнаружит потерянный Принцип и забудет рассказать об этом другим.
Чаще всего терялись Беня и Бенина мама, имя которой было страшно засекречено и тайно передавалось из поколения в поколение только по женской линии. Поэтому дочь узнавала, как зовут мать только в самый последний момент и с этого времени меняла свое какое-нибудь заурядное имечко на тайное и сакральное. Многие века семейство жило очень скрытно, но в последние сто лет они решили перестать быть отшельниками и поселились недалеко от маленькой портовой деревушки на Твиллите, жизнь которой сразу же наполнилась смыслом, поскольку поиски неугомонного семейства не могли пройти незамеченными.
Сначала жители деревни активно помогали несчастным воссоединиться, но с годами им это порядком поднадоело. Наибольшим упорством, как уже упоминалось, в деле исчезновения в неизвестном направлении отличалась матушка Бени, чем заслужила в народе поговорку: «Иди к Бениной маме!», означавшую, что дело все равно пропадет и ничем не кончится.